Каждому времени – свойственен свой кинематографический язык. То, что происходит сейчас в кинематографе Болгарии, где крушение безоблачных идеалов социализма не проходило таким обостренным и болезненным образом, как, скажем, в соседней Румынии, можно назвать режимом ожидания - stand by. Вполне вероятно, что генетическая память о самом комфортном из мифических социалистических райских уголков, который выполнял для советских граждан роль черноморской здравницы класса VIP, как-то стушевала драматизм конфликтов, которые могли бы образовать сюжетно-тематический контент для освоения новым поколением болгарской режиссуры. И вектор устремлений сегодняшнего болгарского кино поэтому в большей степени направлен в историческое прошлое, не только к не залеченным, но и вновь растревоженным балканским геополитическим «ранам». Пытаясь понять, каков культурно-политический генезис современного кино Болгарии, надо обратиться к его истокам.


Кирилл Разлогов:

«Болгарское кино в послевоенные годы оставалось на втором плане даже в контексте стран Восточной Европы. Здесь долгое время преобладал ортодоксальный вариант соцреализма. Первый прорыв болгар в мировой кинопроцесс был связан с анимационным кино, условным и лаконичным, основанным на мотивах народного искусств Балканского полуострова, Первым классиком стал Тодор Динов, первым шедевром - его притча "Маргаритка". Российская "оттепель" отозвалась новой человечностью в экранном отображении антифашистского движения, в частности, в известном фильме Бинки Желязковой "Как молоды мы были". Но подлинного кратковременного взлета болгарского кино пришлось ждать до 70-х годов, когда появилась целая плеяда молодых режиссеров, переосмыслявших превратности национальной истории в разных интонациях и жанрах. Возможно, их раскованности способствовало расшатывание идеологии на высшем уровне - дочь Тодора Живкова Людмила - официальный лидер культурной жизни страны - открыто предпочитала классикам марксизма синкретическое учение Рерихов.
Помимо анимации, специфика культуры Болгарии стимулировала экранные формы сатиры, близкие нашему лубку, а в отдельных случаях и возрождение национального эпоса, предававшего историческим конфликтам религиозно-философское звучание. Однако эпическим картинам не хватало размаха, требовавшего более значительных бюджетов. Поэтому после кризиса переходного периода пост-социалистическое кино Болгарии развивалось преимущественно в камерных формах»


Итоги последнего Софиийского фестиваля подтверждают правоту сказанного Кириллом Разлоговым. Но признаки того, что эта территория кинематографа может дать неожиданные и любопытные плоды, причем, очень скоро - уже есть. Фильм дебютанта Камена Калева «Восточные пьесы» неожиданно для всех попал в Каннский двухнедельник режиссёров, что для болгарского кино является событием беспрецедентным. Фильм Явора Гырдева «Дзифт» после прошлогодней московской премьеры объехал полсвета. В прекрасной форме мастера старшего поколения, скажем, Георги Дюлгеров, который абсолютно свободно чувствует себя в бурлескном пространстве народной драмы. Все ярче заявляют о себе пятидесятилетние – те, кто сумел не растерять ни сил, ни вдохновения за время вынужденного творческого простоя – Людмил Тодоров, Светослав Овчаров. Один за другим призы привозят с международных кинофестивалей те, кто пришел на пепелище болгарского кино уже после того, как отшумели исторические катаклизмы – Иван Черкелов, Иглика Трифонова - именно они и должны, как мне кажется, оторвать болгарского зрителя от созерцания компрессионных пиратских DVD и вернуть его в зал. Эти имена, как, скажем, и имя блестящего экспериментатора со стилями Андрея Паунова, надо крепко запомнить тем, кому небезразлично, куда движется кинематограф, хранящий генетическую память родства с русской культурой и русской историей. Фильм, которым открывается программа новейшего болгарского кино, надеюсь, сразу даст понять фестивальному кинозрителю, что наши намерения в данном случае абсолютно неформальны и что «Български фокус» - не простая арифметическая сумма картин в реестре отчета о культурной деятельности, а заявка на серьезный разговор. Сделанный пятнадцатью болгарскими режиссёрами фильм «15» даёт богатейшую пищу для размышлений и нашим псевдо-патриотам, отвергающим на корню любые стили для разговора о народной душе, кроме выспреннего славословия. Искренняя любовь к своей стране смешана порой и с горькой иронией, и даже беспощадным сарказмом, и в этой взрывной игровой интонации абсолютно всех очень разнородных пятнадцати сюжетов, как мне кажется, и кроется еще не до конца высвободившаяся творческая энергия, которая вернет болгарскому кинематографу его достоинство.

Петр Шепотинник